totally seconding self

Разрешите поделиться новостями наших дней:
понаехало в столицу лимиты из ебеней.
И — без страха и упрека отлежавшись на печи —
отжимают все, что плохо прикрутили москвичи.

    Понаехи, понаехи — громогласны, дурнолицы, —
      моего столетья вехи утверждаются в столице.
    А в Кремле (Москва, доколе?) — с тыквой твердой, как орех,
      восседает на престоле — самый главный понаех.

Лапти загодя снимают, давят массой, как с куста
и цинично занимают все рабочие места.
И инфинити к подъезду не приткнешь, как у людей:
понаехи безвозмездно порасставят ауде́й.

    Понаехи, понаехи, тычут мне в колеса спицы,
      как бы недочеловеки, а туда же, блядь — в столицу.
    А в Кремле (Москва, доколе?) — с дыней твердой, как орех,
      восседает на престоле — самый главный понаех.

Из-за них в столице пробки, и Садовое стоит,
и таксист московский робкий возит публику в кредит.
Где соха твоя пылится, где ты тварь, оставил плуг? —
Незамысленные лица запрудили город вдруг.

    Понаехи, понаехи, сонм чудовищных амбиций,
      ради хлеба и потехи растворяются в столице.
    А в Кремле (Москва, доколе?) — с вишней твердой, как орех,
      восседает на престоле — самый главный понаех.

Я живу почти что в центре — за 13-м кольцом.
Я вхожу в топ 3 процента граждан с умственным лицом.
Так скажите мне, доколе вашу тут терпеть орду? —
Охренели, суки, штоле? — я москвич в шестом году!

    Понаехи, понаехи, люди — но с приставкой «вице»,
      как на скатерти прорехи — на челе моей столицы.
    А в Кремле (Москва, доколе?) — с фигой твердой, как орех,
      восседает, на престоле, коронован, по-на-ех.

Оригинал взят у colonelcassad в Mother Russia

Об Алваре Аалто, финском архитекторе и дизайнере, я, к стыду своему, раньше никогда не слышал. В Ювяскюля мы оказались в пятницу Loppiainen (праздник Богоявления), поэтому магазины и кабаки были закрыты — пришлось стиснуть зубы и пойти в культуру. На стойке регистрации в отеле нашлась бумажка, рекомендовавшая музей Алвара Аалто — известного финского архитектора. Мы похихикали над словом «известный», но, к счастью, до музея все-таки дошли. И провели в нем, завороженные, часа полтора (финские музеи в силу объективных причин занимают меньшую площадь, чем Эрмитаж и Третьяковка). Выйдя, мы молча курили и думали хором: «Этот человек — гений».

Я не смогу передать свои ощущения, также я вряд ли смогу рассказать подробно и обо всем. В википедии есть более-менее подробная статья на английском, на Great Buildings — тоже есть, что почитать. Я же ограничусь кратким пунктиром.

В архитектуре Аалто придумал «хрущевки». Не верите? Я сам не верил. Однако Хрущев именно после визита в Финляндию распорядился выкупить у них производство (заменив четыре этажа — пятью, что вдавило потолки на высоту 2.50). Смотрите сами:

( Collapse )

Я задавал вопрос смотрительнице, что думают наследники Аалто про одну известную шведскую фирму, но она изящно ушла от ответа. А я привез оттуда альбом с работами великого дизайнера. Который иногда с восторгом разглядываю.

( Collapse )

Случайно вспомнилась одна забавная околофилологическая тема. Расскажу вкратце.

Есть такой термин — апокойну. Ссылку на словарь, к сожалению, дать не могу — не нашел. Слово это означает стилистический прием, при котором один член предложения выступает в функции нескольких, находясь на стыке. Например: «There was a door led to the kitchen». Дверь тут одновременно и формальное подлежащее в первой части и фактическое — во второй. Академический вариант этой фразы таков: «There was a door that led/leading to the kitchen».

Я это слово впервые услышал совсем недавно и, будучи лингвистически любознательным человеком, решил расширить и закрепить благоприоберетенное знание.

Насколько я понял, в интернете бытует мнение, что апокойну — атрибут исключительно английского языка, свойственный исторически Среднему периоду, либо современной речи неграмотных людей. Я тут же придумал просторечный вариант для современного русского:

Во дворе лежит трава ждет сенокосилку
(на траве лежат дрова просят на бутылку)

— и решил свериться с Википедией. Статья там, как ни странно, есть только на немецком, причем (!) апокойну в нем вполне себе по сей день процветает. Ну, не процветает, аристократически отмирает, но все же…

In der antiken griechischen und römischen Dichtung ist die Apokoinu recht häufig zu finden, auch in mittelhochdeutschen Texten ist sie üblich.» (В древнегреческой и античной римской поэзии апокойну встречается довольно часто, да и сейчас — это обычное явление для текстов на «hochdeutsch» (академическом немецком).)

Меня всегда очень озадачивали такие перипетии: вроде бы вот жил-поживал себе в средние века некий стилистический оборот. В двух не самых далеких друг от друга языках.
А проходит лет триста — и в одном языке оно превращается в маркер высшей «лингвокасты», а в другом — низшей.

Какие разные ипостаси!